Сборник докладов

на международной студенческой конференции

«Русская Православная церковь и ее представители в

годы Великой Отечественной войны:

в единстве – сила»»

(г. Смоленск, филиал ФГБОУ ВО «НИУ «МЭИ» в

Смоленске, 15 декабря 2022 года)

При поддержке Международного грантового конкурса малых грантов

"Православная инициатива - 2022

Содержание

И. К. Агинский, Н.В. Никитина (ФГБОУ ВО «Смоленский

государственный университет» г. Смоленск) Роль РПЦ в

развитии сферы народного образования в годы Великой

Отечественной войны………………………………………………

Астахов Д. А., Мищенко М.А. (Смоленская Православная

Духовная семинария) Святейший Патриарх Пимен – участник

Великой Отечественной войны ………………………………………..

В.С. Фабрициев, Е.А. Манохин, А.Н. Павлов (ВА ВПВО ВС РФ,

г. Смоленск) Русская Православная Церковь в годы Великой

Отечественной войны ……………………………………………..

Гайдай М. А., Мищенко М.А. (Смоленская Православная

Духовная семинария) Молитвенный подвиг иеромонаха

Варсонофия (Антонова) в Великую Отечественную войну …………

В. В. Жуков, Н.В. Никитина (ФГБОУ ВО «Смоленский

государственный университет», г. Смоленск)

Деятельность РПЦ на территории Смоленской области в

период Великой Отечественной войны: историография и

источники ……………………………………………………………

К.Е. Козлова, М.А. Столяренко, М.Н. Горяева (филиал ФГБОУ

ВО «НИУ «МЭИ» в г. Смоленске)

РПЦ и её представители в годы ВОв: в единстве – сила ……..

Ерёмина М. Д., Мищенко М.А. (Смоленская Православная

Духовная семинария)

Представители РПЦ в годы ВОв: архимандрит Кирилл

(Павлов) ……………………………………………………………..

И.К. Агинский, студ.; рук. Н.В. Никитина, доц., к.и.н.

(ФГБОУ ВО «Смоленский государственный университет» г. Смоленск)

Роль РПЦ в развитии сферы народного образования в годы Великой

Отечественной войны

Аннотация: в статье рассматривается взаимодействие РПЦ Церкви с

представителями советской власти, а также властей на оккупированных

территориях по вопросам образования.

Ключевые слова: РПЦ, советское образование, Великая

Отечественная война.

Положение РПЦ в предвоенное время было настолько тяжёлым, что

казалось, что она вот-вот прекратит своё существование. Летом 1939 г. она

насчитывала только 4 правящих архиерея. Формально незакрытыми на

территории СССР оставалось 8302 храма, из которых 3903 действовало на

Украине и 3617 в РСФСР. Количество реально действовавших церквей

было в 2-3 раза ниже. В начале 1941 года в Смоленске действовал только

один храм – Тихвинская кладбищенская церковь [1]. При этом во

Всесоюзной переписи населения 1937 года 1/3 горожан и 2/3 жителей

сельской местности, что, в общем, составляет 56% населения всего

государства, открыто назвали себя верующими. Гонения на церковь,

начавшиеся ещё с момента установления советской власти, постоянные

репрессии по иным поводам, голод начала 1930-х годов, индустриализация

и коллективизация – всё это настраивало мирное гражданское население

против власти большевиков.

Между тем влияние церкви на советское общество всегда было

значительным: и в первые годы советской власти, и в предвоенное время и

в любой другой период существования СССР. Особенно это отражалось на

школе и на школьниках. Учитель русского языка и литературы Владимир

Дмитриевич Самарин, живший в городе Орле вплоть до немецкой

оккупации, оставил после себя множество воспоминаний. В частности о

влиянии религии на учащихся говорит следующий момент: «Я совершенно

отчётливо помню, как в 1927, 28, 29 годах учащиеся отказывались

заниматься на Рождество и Пасху. Отказ этот не носил формы открытого

бурного выступления. Учащиеся, по взаимной договоренности, не

приходили на уроки. В эти дни в классах сидело по 5-10 человек. Помню

также, как группа учеников из моего 6 класса (это было в 1927 году)

встречала за несколько кварталов до школы «штрейкбрехеров», тех, кто,

несмотря на договоренность, шёл в школу, и заставляла их возвращаться

домой». [2] Отмечаются антисоветские настроения школьников и в более

поздние годы.

Поэтому можно говорить о том, что образование и религия – те

сферы, которые с началом ВОв и оккупации если и претерпевали

изменения, то весьма незначительные. Следует сказать, что в целом

система образования на оккупированных территориях была сохранена, и,

более того, в образовательном процессе использовались учебники,

изданные ещё при советской власти. Одно из существенных различий

заключается в том, что если раньше школа была отделена от церкви

соответствующим Декретом СНК, то теперь преподавание религии

включалось в школьную программу. В ряде школ с начала 1942 года

вводился новый предмет – Закон Божий, к преподаванию которого

привлекались наспех подготовленные для этой цели законоучители.

Однако повсеместного охвата школ этим предметом не произошло, в

основном из-за нехватки соответствующих учителей. Впрочем, в Брянске

уже к концу 1942 года эта проблема была практически полностью решена.

А в школах Смоленска этот предмет был введен лишь в мае 1943 г., хотя

преподавали его священнослужители церквей города. В частности, в

школе № 3, по просьбе ее директора В. Н. Гришина, Закон Божий вел

настоятель Гурьевской церкви Евгений Лызлов. Если верить

оккупационной коллаборационистской прессе, предмет воспринимался

школьниками с большим интересом, а их родители поддерживали

введение Закона Божьего в школьную программу.

Особое отношение, как у германских оккупационных властей

(политического отдела), так и у отделов просвещения, было к истории, как

предмету идеологически нагруженному. Следует также добавить, что

история была ещё и «молодым» предметом, поскольку до 1930-х гг.

история в школе не преподавалась. Хотя ведущее место и отводилось

истории России, учителям предписывалось делать основной акцент на

положительные стороны европейской ориентации России. Например, при

изучении колонизаторской деятельности самодержавия требовалось особо

подчеркивать позитивные итоги переселения немецких крестьян в Россию.

Необходимо было останавливаться на эпохе русского абсолютизма,

истории развития крестьянства, крестьянских реформ. Обязательным

разделом стало изучение истории христианства в России, его

положительного влияния на все стороны политики и быта населения.

Напротив, в ходе уроков, посвященных истории еврейства, от учителей

требовалось не жалеть черной краски, освещая негатив, внесенный

евреями в российскую историю.

Учителю истории вменялось в обязанность разоблачать большевизм и

марксизм «как чуждые и лживые доктрины». Ввиду всего этого к

историкам-предметникам предъявлялись особые требования, им

необходимо было иметь «культурную зрелость и наличие знаний

европейской культуры». С этой целью на различных учительских

комиссиях в повестку дня включались доклады с критикой марксистских

основ истории. Попутно из учебников и программ изымался весь

тенденциозный материал, восхваляющий советский строй. Однако

учителей, полностью удовлетворяющих предъявляемым требованиям,

остро не хватало, поэтому в ряде школ предмет истории вообще не

включался в программу.

Значительное место уделялось воспитательной работе, которая в

основных чертах копировала воспитательную работу, существовавшую

при советской власти, изменения коснулись лишь ее идеологической

направленности. Так, на оккупированной территории Калининской

(Тверской) области обязательными стали регулярные беседы на темы

«Германия – освободительница русской земли от большевистского ига»,

«Чтение биографии Адольфа Гитлера». В одном из планов воспитательной

работы 4-го класса говорилось о необходимости «прививать навыки

духовной культуры: а) повседневно следить и требовать от детей

вежливого отношения к учителям, к родителям, ко всем старшим,

особенно к германскому командованию, германским солдатам; б) научить

молиться Богу путем активного участия на общей линейке утром и после

уроков на молитве в классе; в) научить детей благоговейно относиться к

иконам и Церкви путем бесед в четверг на каждой неделе».

Наряду со светским школьным образованием, находящимся в ведении

органов местного самоуправления, определенное развитие получила

система школьного образования, созданная православной церковью. Это

касалось не только создания церковных общеобразовательных школ, но и

преподавания в светских учебных заведениях религиозных дисциплин не

школьными учителями, а священнослужителями. Наиболее характерны в

этом отношении мероприятия, проводившиеся на территории,

контролируемой Псковской православной миссией под управлением

экзарха, митрополита Сергия (Воскресенского). Так, в течение 1942 г. при

псковской церкви Преподобного Варлаама Хутынского действовала

организованная священником Константином Шаховским

общеобразовательная (вероятно, начальная) школа. В ней обучалось 80

учащихся. В Пушкиногорском районе 17 начальных школ организовал

священник Владимир Толстоухов, в Красногородском районе действовало

15 начальных школ, курировал которые священник-миссионер Федор

Ягодкин. По распоряжению управления миссии, изданному по инициативе

немецкой оккупационной администрации, настоятелям храмов вменялось в

обязанность, организуя церковные школы, проводить обучение не только

религиозным, но и светским дисциплинам: «Обучать сверх всего детей…

правильному разумению церковных обрядов, чтению, письму и др.

предметам, полезным в общежитии». Любопытно, что взимание платы за

обучение в школах, находящихся под юрисдикцией церкви, строго

запрещалось, что открывало для детей широкие возможности для

получения школьного образования.

В 1942 г. Закон Божий как обязательный предмет был введен, в

частности, в Псковской художественной школе, его преподавал

священник-миссионер Георгий Бенигсен. В этом учебном заведении

насчитывалось на 1942 г. 60 учащихся в возрасте от 17 до 22 лет. В конце

1942 г. школа закрылась ввиду того, что лица старше 12 лет, включая

учащихся, были обязаны нести трудовую повинность [3].

Одна необходимо отметить, что часть школ на оккупированных

территориях была закрыта немцами или не возобновила свою деятельность

при них. Говоря об Украине, офицер немецкой разведки Вильфрид Штрик-

Штрикфельдт пишет: «Высшие школы и прочие учебные заведения

продолжали оставаться закрытыми. Хотя с приходом германской армии во

многих местах в школах возобновлялись занятия, появлявшееся затем

гражданское управление разрешило обучать детей лишь чтению, письму и

основным арифметическим правилам. Непонятен населению был также

запрет изучать немецкий язык» [4]. Об открытии школ в Крыму так и

вообще начали говорить только ближе к концу 1943 года [5].

Высшего образование на территории СССР в период войны на

оккупированных территориях возрождено не было. В лучшем случае на

базе вузов создавались курсы по подготовке специалистов, в основном

сельскохозяйственного и промышленного профиля. Так, на базе

Смоленского сельскохозяйственного института открылись курсы

агрономов. Лекции читали как избежавшие эвакуации профессора и

доценты сельхозинститута, так и посещавшие Смоленск специалисты из

Германии. Первый набор слушателей прошел двухмесячный срок

обучения (с ноября 1942 г. по январь 1943 г.), затем срок обучения

сократили до одной недели. В ходе обучения курсантам читали лекции о

порядке землепользования, о климате и почве, о новых мероприятиях по

увеличению урожайности, о задачах сельскохозяйственных управлений.

Подобной реорганизации подверглись и другие вузы на оккупированной

территории РСФСР, поэтому применяемый по отношению к ним в

коллаборационистской печати термин «институт» ни в коем случае не

отражал действительного состояния этих учебных заведений [3]

Положение РПЦ на оккупированных территориях позволило

облегчить ее положение на территориях, подконтрольных советской

власти. Однако это произошло не сразу: так, если в году оккупации на

территориях Смоленской и Брянской епархий действовал Комитет по

религиозно-нравственному просвещению, благодаря работе которого и

стало возможным изучать Закон Божий в средних школах, то в сентябре

1943 года Комитет был упразднён. И хотя со временем власть шла на

значительные уступки церкви, восстановив патриаршество и сделав

возможным подготовку священников в высших учебных заведениях (в

1944 году открылся Богословский институт в Москве), религиозные

дисциплины в школах не преподавались. До сих пор действовали нормы

УК РСФСР 1926 года, запрещающие преподавание религиозных

вероучений под угрозой исправительно-трудовых работ, поэтому

заявления председателя Совета по делам Русской Православной Церкви

при СНК Г.Г. Карпова о том, что дети в любом количестве могут

собираться для обучения основам веры в домах священнослужителей,

практически реализованы не были [6].

Итак, в годы Великой Отечественной Войны Русская Православная

Церковь сохраняла значительное влияние на общество и на народное

просвещение, которые, однако, переживали тяжёлые времена. Война стала

одним из ключевых моментов, который показал несостоятельность

политики большевиков в области государственной пропаганды и агитации.

Это привело, в том числе, и к открытию церквей на территории СССР в

годы войны, и даже к восстановлению патриаршества. И всё же

православные христиане, находясь по разные стороны баррикад,

оставались единым народом и разделяли общие ценности, а значит, именно

Церковь позволила сплотить население в столь нелёгкое время.

Список литературы:

1. Шкаровский М. В. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве

Государственно-церковные отношения в СССР в 1939–1964 годах. М.: Крутицкое Патриаршее Подворье

Общество любителей церковной истории, 1999. 400 с.

2. «Свершилось. Пришли немцы!» Идейный коллаборационизм в СССР в период Великой

Отечественной войны / сост. и отв. ред. О.В. Будницкий. М.: Российская политическая энциклопедия

(РОССПЭН), 2012. 325 с.

3. Ермолов И.Г. Три года без Сталина. Оккупация: советские граждане между нацистами и

большевиками. 1941–1944. М.: Центрполиграф, 2010. 384 с.

4. Штрик-Штрикфельдт В. К. «Против Сталина и Гитлера. Генерал Власов и Русское

Освободительное Движение» / Пер. И. Баха и М. Рубцовой. 3-е изд. М.: Посев, 1993. 440 с.

5. Дробязко С. И., Семенов К. К., Романько О. В. «Иностранные формирования Третьего

рейха» М.: АСТ, 2011. 964 с.

6. Митрополит Смоленский и Дорогобужский Исидор (Тупикин Р. В.) Религиозное

воспитание и образование в СССР // Теологический вестник Смоленской Православной Духовной

Семинарии. 2020. С. 55–70.

Астахов Д. А., студ.; Мищенко М.А. рук.;

(Смоленская Православная Духовная семинария)

Святейший Патриарх Пимен – участник Великой Отечественной войны

Аннотация: описывается жизненный путь патриарха Пимена, путь от

«молодого офицера», фронтовика до прихода к вере.

Ключевые слова: святейший патриарх, РПЦ, Великая Отечественная

война, патриарх Пимен.

«От Господа стопы человеку исправляются» (Пс. 36, 23), - говорит

пророк Божий царь Давид. То же мог бы о себе сказать Патриарх Пимен. В

истории его необычной и многотрудной жизни виден особенный путь

Промысла Божия. В жизни Патриарха Пимена были события, вполне

достойные жития святого.

Жизнь Патриарха Пимена изучена недостаточно. Однако многие

пробелы уже можно восполнить благодаря трудам писателя Алексея

Григоренко, архимандрита Дионисия (Шишигина), преподавателя МДА

Дмитрия Владимировича Сафонова.

В судьбе патриарха Пимена, как и в судьбах всего поколения начала

XX века, Великая Отечественная война осталась незарубцевавшейся

раной. Страшное испытание разделило жизнь целого народа на «до» и

«после». И поворот биографии, который произошел с Пименом

(Извековым) в годы войны, был удивителен, но отчасти закономерен:

молодой иеромонах становится боевым офицером. Закономерным можно

считать это превращение потому, что данный пример не был

единственным.

Несмотря на то что каноны запрещают священнослужителям нести

воинскую службу, история Церкви знает множество примеров, когда

человек с крестом становился в воинский строй. В древности это были

монахи-воины Пересвет и Ослябя. В Отечественную войну 1812-1814

годов 14 полковых священников получили ранения и контузии, священник

Черниговского драгунского полка Кирилл Забуженков погиб в

Бородинском сражении. К тому же времени относится первый в

российской истории случай награждения священника орденом святого

Георгия: за беспримерное мужество, проявленное в боях, высокой награды

был удостоен священник 19-го егерского полка Василий Васильковский.

Еще одним примером в этом ряду стал Сергей Михайлович Извеков,

иеромонах Пимен, будущий Патриарх всея Руси.

На фронте путь Сергея Извекова складывается примерно так же, как и

у многих других образованных молодых людей: после окончания

пехотного училища ему присваивают офицерское звание, зимой 1942 года

назначают командиром пулеметного взвода. Но, опять-таки, в силу

образованности, его оставляют в тылу, он служит помощником начальника

штаба по тылу 519-го стрелкового полка, который находился в резерве

ставки Верховного главнокомандующего.

В мае 1942 года его полк начал сражаться с гитлеровцами в составе

Южного фронта. В это время началась разработанная в ставке Харьковская

операция. В боях приняло участие и правое крыло Южного фронта, где

воевал иеромонах Пимен. В результате войска были окружены немцами и

уничтожены или взяты в плен, только 22 тысячи бойцов смогли выйти из

окружения… Вероятно, к этому времени относится следующий рассказ:

«Во время войны полк, где воевал будущий патриарх, попал в окружение и

в такое кольцо огня, где люди были обречены. В полку знали, что среди

солдат есть иеромонах, и, не боясь уже ничего, кроме смерти, бухнулись в

ноги: «Батя, молись. Куда нам идти?» У иеромонаха была потаенно-

запрятанная икона Божией Матери, и теперь под огнем он слезно молился

перед ней. И сжалилась Пречистая над гибнущим воинством: все увидели,